Про школу

7510_7510_1354890268

п`ятниця, Травень 23, 2014   |   Юрий Денисенко

Роль литературного перевода на уроке английского языка

Все мы знаем, что коммуникативный метод один из первых в рейтинге по  популярности при изучении иностранного языка, где большую часть учебного времени занимает устная речь. Но не стоит списывать более традиционные методы, которые тоже очень эффективны .

Изучение всякого языка неизбежно начинается с практического усвоения его словарного запаса. На мой взгляд, это очень эффективная форма работы, которая усовершенствует знание грамматики и лексики.

Как сказал литературный классик А. Куприн:
«Для перевода с иностранного языка мало знать, хотя бы и отлично, этот язык, а надо еще уметь проникать в глубокое, живое, разнообразное значение каждого слова и в таинственную власть соединения тех или других слов».

Когда мы делаем литературный переводы, мы не только должны знать лексику и грамматику, но и много читать, думать, образно мыслить.

Дословный перевод с английского не может отразить глубину и смысл текста художественного произведения. Поэтому художественный перевод может сильно отличаться от оригинала. Ученик воспроизводит не буквальный текст оригинала, а то, как он сам понимает этот текст. Буквально заново перерабатывает материал от начала до конца, уму необходимо почувствовать художественный образ, сохранить смысл, авторский стиль, как можно точнее донести идею произведения до читателя.

Творческий перевод учит соотносить слово и понятие, слово и образ, видеть слово или фразу в контексте, присматриваться к структуре своего и иноязычного предложения, а также учит выбору языковых средств.

Выполнение подобных заданий создает прекрасную мотивацию для творческого процесса, стимулирует активное осмысление знаний и умений, полученных на уроках английского языка, помогает повысить самооценку, развить творческие возможности.

Читая короткие рассказы в оригинале, мы тоже попрактиковались в переводе и сейчас вы можете оценить наши труды

She is still, you see, an awakening woman. For a moment I will close my eyes and the quick, shrewd, determined eyes of that other woman will look into mine. My head will swim and then I will quickly open my eyes and see again the dear woman with whom I have undertaken to live out my life. Then I will sleep and when I awake in the morning it will be as it was that evening when I walked out of my dark apartment after having had the most notable experience of my life. What I mean to say, you understand, is that, for me, when I awake, the other woman will be utterly gone.

The Egg By Sherwood Anderson

 

8f9oEdrthV4Ты заметил, что эта женщина все так же пробуждается…

На мгновение я закрою свои глаза и тут же передо мной появится целеустремленный, пылающий взгляд от которого моё сознание вздрогнет. Ощущая легкое головокружение, я открою глаза и увижу все того же сладкого спящего ангела в облике девушки, с которой я поклялся прожить все свои годы несмотря ни на что.

Успокоившись, я погружусь в глубокий сон и проснусь от воспоминания, которое всплывет в моем сознании. Воспоминание о том вечере в квартире, в которой я смог понять свою жизненную позицию.

Не воспринимайте мою речь всерьез. Это только воспоминание… Поймите, та женщина для меня всего лишь призрак и в моей жизни она больше ничего не значит.

В. Марущак

In this moment she felt that she had been robbed of an enormous number of valuable things, whether material or intangible: things lost or broken by her own fault, things she had forgotten and left in houses when she moved: books borrowed and not returned, journeys she had planned and had not made, words she had waited to hear spoken to her and had not heard, and the words she had meant to answer with bitter alternatives and intolerable substitutes worse than nothing, and yet inescapable: the long patient suffering of dying friendships and the dark inexplicable death of love — all that she had had, and all that she had missed, were lost together, and were twice lost in this landslide of remembered losses.

The Theft by Katherine Anne Porter

Ejnjcu0bT2U

И в то же мгновенье она почувствовала, будто у нее отняли огромное количество дорогих ей вещей. Не важно, потеря материальных или неосязаемых вещей. Те вещи, которые были сломаны или потеряны по ее собственной вине, забыты и оставлены при переездах.

Книги, которые были взяты на время и не были возвращены обратно, поездки, которые были запланированы, так и не воплотились.

И даже слова, которых она так ждала услышать, им не довелось быть услышанными и другие слова, которыми она хотела ответить на остроумные шутки, все они не были сказаны. 


И все намного хуже, чем мелочь, даже сейчас это неизбежно: длительное, настойчивое мучение от погибающей дружбы, совсем угрюмая, вовсе не объяснимая гибель любви, все, что она когда-либо имела и теряла, было утрачено вместе и уже потерялось дважды в этом обвале былых утрат.

Е. Осадчая

To many of these people, articulate as they were, the great loss was the loss of language — that they could no longer say what was in them to say. They could, of course, manage to communicate, but just to communicate was frustrating. As Karl Otto Alp, the ex-film star who became a buyer for Macy’s, put it years later, “I felt like a child, or worse, often like a moron. I am left with myself unexpressed. What I knew, indeed, what I am, becomes to me a burden. My tongue hangs useless.” The same with Oskar it figures. There was a terrible sense of useless tongue, and I think the reason for his trouble with his other tutors was that to keep from drowning in things unsaid he wanted to swallow the ocean in a gulp: Today he would learn English and tomorrow wow them with an impeccable Fourth of July speech, followed by a successful lecture at the Institute for Public Studies.

The German Refugee by Bernard Malamud

fknDPPFzh7Y

Для многих из этих людей, хорошо владевших словом, самой большой потерей была потеря языка – они больше не могли сказать то, что хотели. Конечно, они могли кое-как общаться, но такое общение подрывало их веру в себя.

Карл Отто Альп, в прошлом кинозвезда, а сейчас закупщик универмага «Мейси», говорил: «Я чувствовал себя ребенком или хуже, иногда идиотом.

Я оставался наедине со своими невыраженными мыслями. Все, что я знал, фактически все, чем я был, стало для меня обузой. Мой язык висел ни на что не пригодный.»

То же самое было воплощением Оскара. Это было невыносимое ощущение бесполезного языка, и я думаю, у него возникли проблемы с другими учителями из-за недосказанных вещей, которые он хотел проглотить как океан одним глотком: сегодня он учит английский, а завтра удивит всех безупречной праздничной речью на День Независимости и в завершение успеха прочитает свою лекцию в Институте Общественных наук.

В. Сенюк

 

Просимо Вас при передруку статті розміщувати посилання на наш сайт!  © Школа «Афіни», 2014

            1,259

 


Автори сайту
avatar Юрий Денисенко
Усі автори
Про автора