Е.Горячих
Школа для взрослых младшего возраста
страницы:
Лучше всего
просматривать
при разрешении
экрана 800 x 600
|
|
українська
А.Г. — Можно долго перечислять особенности организации учебного процесса, спецкурсы, внеклассную работу (ведь школа не закрывается даже на каникулы!), но я хочу остановиться только на одном: с детьми в нашей школе
постоянно работают практические психологи. Думаю, родителям, пережившим все переходные возрасты своих чад, понятно, насколько это важно. А у
психолога уютный кабинет с диваном, располагающая обстановка, на стенах картины (кстати, тоже наших учеников)…
— Я видела картины в холлах и коридорах. Неужели это детские работы?
О.Б. — Да. Это заслуга еще одного соучредителя школы — Марины Осадчей. Она ведет школьную студию живописи. Ученики
работают углем, сангиной, пастелью, пишут маслом.
А.Г. — Искусство формирует личность. И потому, кроме обязательных предметов, дети у нас занимаются хореографией, сценпластикой. Театр — это вообще наша
изюминка, важнейший ингредиент учебного процесса. В спектаклях участвуют не только ученики, но и большинство учителей, и даже персонал. Например, водитель микроавтобуса, который вас привез, играл Циклопа в «Одиссее».
— «Одиссея» – не слишком ли это сложно для школьников?
О.Б. — «Одиссею» и другие «взрослые» произведения мы адаптируем и стилизуем, над этим трудится наш драматург, — позвольте вам его представить… (А.Г. комически раскланивается.) У нас в
репертуаре 30 пьес на русском, украинском, английском и даже французском языках; сказки, мюзиклы, феерии и просто веселые комедии на сюжеты Гоголя, Андерсена, Гофмана, Линдгрен, ну и, конечно же, оригинальные пьесы.
А.Г. — Все спектакли, которые мы делаем, — и детские, и взрослые одновременно; я называю их «Сказки для взрослых младшего возраста».
— То есть, нет детской и взрослой литературы — есть хорошая и плохая?
А.Г. — Да. Я очень стараюсь, чтоб это была хорошая литература. Нашу
«Русалочку» мы в шутку называем «карманный Шекспир». Она написана пятистопным ямбом, и дети это абсолютно нормально играют. А когда они переходят к изучению «настоящего» Шекспира, он уже не кажется им сложным и непонятным.
О.Б. — И сами мы не кажемся им взрослыми и непонятными.
А.Г. — Мы изначально стараемся соблюдать главный принцип: учителя и ученики — не
по разные стороны баррикад. Есть, конечно, опасность, что демократичность может
перейти в панибратство, между ними — слишком тонкая грань, но здесь все зависит
от педагога.
